США впервые с начала войны сняли санкции с крупного российского предпринимателя, и все принялись это обсуждать.

Предмет для обсуждения, безусловно, есть, но не совсем в том направлении, которое приняло обсуждение этой новости. По непонятной мне причине эта новость подана весьма однобоко.

С Анатолия Карачинского сняли санкции, которые были введены против него Минфином США. Минфин США вполне естественно не комментирует свои действия.

В таком случае их возможно только анализировать. Но анализ предполагает оценку всей информации, связанной с этим событием.

Дело в том, что никто почему-то не вспоминает или не понимает причину введения санкций против А. Карачинского. Это не просто пребывание его в Совете Директоров подсанкционного банка, а его участие в попытках обхода санкций российскими государственными структурами посредством криптовалют. Это серьезная проблема для Запада, а Анатолий Карачинский являлся ключевой фигурой не просто в российском IT-бизнесе, а в создании критической инфраструктуры для государства.

Тогда вполне возможно предположить, что за снятием с него санкций Минфина США стоит некое деятельное раскаяние, которое либо решило, либо сняло остроту этой проблемы для американских властей в рамках той инфраструктуры, к которой господин А. Карачинский имел непосредственное отношение. Как бизнесмен и как один из наиболее близких людей к заместителю руководителя ФНС (отвечавшего, в частности, за создание информационной системы налоговой службы России и распоряжавшегося для этого огромными деньгами), руководителю ФНС (с теми же функциями и деньгами) и премьер-министру России Михаилу Мишустину.

Естественно, что санкции с бывшего президента группы компаний IBS сняты в США не на тех условиях, на которых Анатолий Карачинский и многие другие люди такого уровня привыкли решать в России. Соответственно, и введение санкций против А. Карачинского, и снятие свою положительную роль в давлении на Россию и на представителей крупного российского бизнеса в данном случае сыграло. Во всяком случае, с точки зрения органа исполнительной власти США, которым является американский Минфин, и с точки зрения его сферы ответственности.

Но что дальше?

Многие российские оппозиционеры, особенно лелеющие мечты о сохранении России, прожужжали всем уши про формирование механизма выведения российских олигархов из-под санкций. А те, кто продает россиянам и Западу за донаты идею ПРБ, решительно на этом настаивают, подписывают письма и мотивируют это тем, что без такого механизма российские олигархи обречены быть под влиянием Путина. Но случай с А. Карачинским таковым механизмом не является.

Во-первых, Анатолий Карачинский не совсем характерный олигарх и особой близостью к Путину не отличался. Тем более он не являлся его фронтменом. В российском списке Forbes количество бизнесменов, сделавших состояния в сфере IT, можно пересчитать по пальцам, а сделавших его не исключительно на российской коррупции, а вопреки или несмотря на нее, можно пересчитать по пальцам одной руки.

Во-вторых, и масштаб, и влияние этих людей в России незначительно. Несмотря на многочисленные заявления Путина и Медведева, несмотря на немалые нефтяные деньги, которые пролились на Россию в нулевые и вылились через Сколково и т.д. ближайшим их окружениям, все российские инновации — это всего лишь "Цифровой ГУЛАГ" на импортном оборудовании и технологиях.

Но это вовсе не означает, что бизнес в сфере IT — это индульгенция от санкций.

Практически все немногочисленные представители инновационной экономики из российского Forbes либо имеют шлейф от ФСБ, либо связаны с масштабными скандалами в сфере отмывания денег. Самая крупная из российских "прачечных" — "Молдавское дело" — была связана с двумя крупнейшими российскими IT-компаниями "Ланит" и "Марвел". Это уже вовсе не бизнес и даже не попытка оптимизировать затраты в российских реалиях. Это — криминал.

Анатолий Карачинский и его бизнес в России не был замечен в громких скандалах, как многие другие. Но это исключительно российская особенность. Просто в силу масштаба и структуры бизнеса ему было значительно проще решать все проблемы, хотя и у него они возникали.

После назначения на должность премьер-министра России Михаила Мишустина сразу же возникло немало вопросов и к его активам, и к его окружению. Вполне логично проанализировать мультипликацию его активов. И их связь с контрактами группы IBS с ФНС и Минфином России.

Не по линии зять Мишустина ("Ашотик из налоговой") — полковник Захарченко — "Бассейн" Якунина, где криминал уже установлен, но пока не оценен должным образом. А по линии еще более высокой российской политики и более высокого российского бизнеса.

Существенный интерес для Запада представляют еще две проблемы, которые просматриваются через личность А. Карачинского. Это связи верхних слоев российской политики и отдельных западных компаний, прежде всего производителей IT-оборудования, в разгоне российской коррупции и содействии в построении уже упомянутого цифрового ГУЛАГа. Но это тема отдельной статьи.

А пока налицо несколько реалий. Санкции Минфина США с него сняты. Но если они были введены за его содействие России в обходе санкций, то это уголовное преступление по законодательству США. А поскольку Минфин США не является правоохранительным органом, то на подобные вещи должны реагировать именно правоохранительные органы. В этом как раз и ограниченность санкционного механизма. Его следует перевести из политического в правовой режим. Я уже предложил свое видение по этому вопросу в виде Делегитимизации путинского режима.

В США есть хороший правовой механизм — институт спецпрокуроров.

Возможно, Конгрессу США и американскому правительству и следует им воспользоваться для правового решения проблем российских олигархов.

Он же может оказаться весьма кстати и в рамках подготовки к будущим трибуналам по преступлениям России в Украине. Против российских Круппов.

Виталий Гинзбург

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter