Страсти вокруг иконы Андрея Рублева закипели после того, как старший научный сотрудник Отдела древнерусского искусства Государственной Третьяковской галереи Левон Нерсесян
Еще в сентябре только что назначенный министр культуры РФ Александр Авдеев на встрече с Алексием II сообщил о том, что учтет желание верующих видеть икону Рублева на празднике Святой Троицы в Троицком соборе лавры (7 июня 2009 года). Можно предположить, что в октябре по этому вопросу между Московской патриархией и Министерством культуры прошли достаточно успешные переговоры, так что 30 октября патриарх отправил в ГТГ письмо с просьбой передать икону, явно рассчитывая на положительный ответ.
Однако 17 ноября на расширенном заседании реставрационного совета, на котором присутствовали сотрудники Третьяковской галереи, эксперты из ГНИИ реставрации, Научно-реставрационного центра им. И.Э. Грабаря и другие ученые, занимающиеся древнерусским искусством, специалисты единодушно пришли к выводу, что транспортировка иконы за 70 км от Москвы и трехдневное ее пребывание в соборе может крайне отрицательно сказаться на ее сохранности. Однако директор ГТГ Валентин Родионов, по словам Нерсесяна, добился того, чтобы никакой резолюции по итогам заседания реставрационного совета принято не было: "Я вам этого не позволю, потому что если вы это сделаете, то икону отдадут навсегда и без всякого ящика!"
Судя по поведению руководства ГТГ, несмотря на то, что никакой официальной бумаги о перемещении иконы из Министерства культуры еще не поступало, неофициальное решение об этом "наверху" уже принято, и через мнение экспертов могут просто переступить. Чтобы предать огласке происходящее, Левон Нерсесян и разместил обращение в своем блоге.
Возражения реставраторов против транспортировки "Троицы" понятны: 140 километров пути в Троице-Сергиеву лавру и обратно могут существенно ухудшить состояние иконы. Доска, на которой икона написана, пронизана глубокими трещинами, и тряска на неровном подмосковном асфальте может привести к тому, что произведение Андрея Рублева просто развалится на части. Кроме того, три дня пребывания в многолюдном храме тоже не лучшим образом повлияют на икону.
Руководство ГТГ хочет транспортировать "Троицу" в особом автомобиле на мягком ходу (стоимостью 200 тысяч долларов), а для нее самой заказать особый ящик-киот, в котором бы поддерживался благоприятный микроклимат.
Правда, по словам директора Третьяковки, предполагается потратить на это средства благотворителей галереи, хотя логичнее было бы сделать это, если уж делать, за счет благотворителей РПЦ МП, которая и инициировала само мероприятие.
Стоит напомнить, что "Троицу" каждый год на несколько дней на руках переносят в домовый храм святителя Николая в Толмачах при ГТГ. В храме соблюдается особый микроклимат, да и несколько сот метров по коридорам галереи никак не сравнить с длительной дорогой в Лавру. Владимирская икона Божьей Матери тоже была перенесена в храм святителя Николая из залов музея, а Донская икона Божьей Матери раз в год ездит в Донской монастырь (но, опять-таки, пару километров по Москве от ГТГ до Донского монастыря не сравнить с 70 км дороги по Подмосковью до лавры). Так что музейщики идут на компромиссы, если это возможно. Но заседания реставрационного совета показало, что в данном случае компромисс невозможен: "Троица" из Третьяковки вывозиться не должна. Казалось бы, после заключения специалистов какие еще могут быть разговоры?..
Рядовое духовенство готово смириться с заключением специалистов: так, казначей Троице-Сергиевой лавры архимандрит Порфирий (Шутов) сказал, что "решение по этому поводу необходимо выносить экспертному, музейному сообществу".
Однако Московская патриархия настроена по-другому. Эксперты ей не указ: только под ногами путаются, в то время как "в верхах" уже все обговорено. Пресс-секретарь Московской патриархии священник Владимир Вигилянский, возмущенный тем, что музейщики на заседании реставрационного совета "практически сказали "нет" просьбе патриарха", открыто поставил под сомнение их право решать судьбу иконы: "Музейные работники могли бы иметь хоть полпроцента нравственного компонента в этом вопросе, ведь они остаются, по сути дела, хранителями краденного".
Третьяковской галерее стоит подать на слова отца Владимира Вигилянского в суд: с каких это пор государственная собственность стала "краденным", а музейные работники – ее хранителями? Сам о. Владимир Вигилянский имеет в виду то, что икону у РПЦ МП "украла" советская власть: после революции распоряжением Советского правительства икона Андрея Рублева была передана из Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры (куда сейчас ее и хотят отправить "погостить") в только что созданные Центральные государственные реставрационные мастерские, из которых она затем поступила в Третьяковскую галерею. Распоряжение же Советского правительства было принято в полном соответствии с декретом Совета народных комиссаров "Об отделении церкви от государства и школы от церкви" (от 23.01.1918), 13 пункт которого гласил: "Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием". Конечно, Московская патриархия имела бы полное право объявить этот декрет грабежом и кражей, но вот в чем проблема: после смерти патриарха Тихона РПЦ МП пошла на всестороннее сотрудничество с советской властью и признала легитимность ее и ее постановлений. А в знаменитой декларации от 1927 года митрополит (и будущий патриарх) Сергий (Старогородский) даже выразил "благодарность советскому правительству за внимание к духовным нуждам православного населения". Нынешние деятели Московской патриархии (например, митрополит Кирилл (Гундяев) ) при Советском союзе вполне успешно сотрудничали с партийной номенклатурой в полном соответствии с заветами патриарха Сергия, от которых и в постсоветское время в РПЦ МП никто не думал открещиваться. И тут вдруг отец Владимир Вигилянский объявляет действия советских властей "кражей"! Лицемерие, батюшка.
Также лицемерны с его стороны и угрозы отлучения музейщиков от церкви. Помните залы в российских музеях со старинной церковной утварью? Ну так и это возмущает о. Владимира. "В некоторых музеях хранятся, например, богослужебные сосуды. Это подпадает под отлучение от церкви. Существуют постановления Вселенских соборов, согласно которым тот, кто крадет, продает или хранит церковные сосуды, подлежит анафеме. Эти постановления еще никто не отменял", – грозится пресс-секретарь РПЦ. Но лучше бы он вспомнил, например, о каноническом запрещении заниматься клиру ростовщической деятельностью. Между тем это запрещение Московскую патриархию не заботит: напротив, Алексий II не стесняется того, что РПЦ МП участвует в банковской деятельности – и недавно попросил государственной поддержки в условиях наступающего кризиса… Когда каноны удобны, Московская патриархия спешит про них напомнить, когда же неудобны – про них никто и не вспомнит…
Разумеется, надо понимать, что икона – не только предмет эстетического любования, она имеет еще и сакральную ценность, не только шедевр живописи, но и религиозная святыня. И первое, и второе необходимо – чтобы икона оставалась иконой. Но о святыне ли заботиться Московская патриархия? Или же просто в очередной раз отлаживает эффективные механизмы взаимодействия с властью: что захотел человек в рясе, то чиновник подписал, а все остальные должны смиренно промолчать.
Отношения с советской властью РПЦ МП отлаживала 70 лет: но теперь отец Владимир Вигилянский результатами почему-то недоволен и называет "внимание советских властей к духовным нуждам верующих" – кражей. А кто знает – может быть, через пару десятилетий очередной пресс-секретарь Московской патриархии, указывая на груду обломков, на которые распалась "Троица" Рублева после "путешествия" в Лавру, тоже укорит Министерство культуры в "преступной халатности"? Чтобы под этим предлогом потребовать очередных льгот.
Так что "Троицу" хотят переместить из музейного пространства не в пространство сакральное, а в пространство отношений власти: церковной и светской. Тут до святыни дела нет, главное показать всем: что хотим, то и воротим. Еще раз напомню: 17 ноября экспертное сообщество уже дало отрицательное заключение. Теперь весь вопрос в том, удастся ли чиновникам от культуры и функционерам от религии переступить через него.
Чиновники в пиджаках и бюрократы в рясах хотят насесть на икону. Им неважно, что она сломается под ними. Главное – включить ее в поле собственной власти. Мы имеем власть – значит, можем и перемещать объект нашей собственности. Кто-то думает, что речь идет о том, чтобы вытащить икону из мертвого, "больничного" пространства музея, где она "доживает" свой век, в живой мир храма, молитвы. Но вслушайтесь внимательнее: совсем о другом эта история. О живой иконе, нежной, хрупкой, которая живет своей жизнью, своими трещинками, которая дышит на свой особый лад. И о группе людей, имеющих власть и потому вдруг решивших иконой распорядиться (раньше ее положение почему-то всех устраивало). Проявить власть над живым существом иконы. Так родственники молча выкидывают старушку из ее старушечьей квартиры в центре города и переселяют ее куда-нибудь на окраину: они распоряжаются ей так, как хотят.
Функционеры светские и церковные хотят доказать, что они могут переступить, что они "право имеют". Раскольников рубанул по старушке. А эти тер-оганяны от власти рубанут по иконе – и разлетится на куски "Троица".
Те, кому дорога старушка, просто придут навестить ее. С коробкой конфет, а не с топором. Оставьте ваши волшебные автомобили и киоты с микроклиматом себе. Просто придите в Третьяковскую галерею и еще раз полюбуйтесь иконой. Или помолитесь перед ней, когда ее принесут в Свято-Никольский храм. А распоряжаться идите недвижимостью и банковскими счетами: их у вас много. Только "Троица" Андрея Рублева у нас одна.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
