Леонид Радзиховский пишет очень здорово. Но он не Лев Толстой. Поэтому он не зеркало русской революции. Но на роль зеркала русской либеральной интеллигенции он вполне подходит. Все комплексы отражены вполне отчетливо.
Позиция: сам знаю, что это невозможно, сам вижу, что в это верить нельзя, что вы мне рассказываете, что так не бывает, я это лучше вас могу рассказать… Но я хочу в это верить. И буду…
Радзиховский полностью согласен с моей оценкой РПЦ и с оценкой православия.
Трудно, оставаясь на почве фактов, возражать против того, что православие тысячу лет было гирей на ногах России, да и всех других стран и народов, которых угораздило…
Думаю, что к моему Монблану фактов и доказательств этого тезиса Радзиховский может добавить два своих. Одни книги читали. Однако продолжает видеть в этом тупике выход, а поскольку он человек не только публичный, но и талантливый, невольно зовет в этот душный тупик своих читателей. Поэтому спор надо продолжать. Поскольку он не об РПЦ, а о вещах гораздо более важных. Впрочем, по порядку. Господь с ней, с историей. Какова современная ситуация?
Утюги не плавают. РПЦ НЕ МОЖЕТ стать источником модернизации не только потому, что ее фундаментом является СОБОРНОСТЬ, блокирующая автономную личность, и византийская СИМФОНИЯ в отношениях с властью. Попытаться начать модернизацию общества и свою собственную Реформацию (а мой оппонент именно на Реформацию надеется) для РПЦ равносильно самоубийству. Поскольку власть и народ поддерживают именно эту РПЦ: соборную и симфоническую. Чтобы пойти на модернизацию, не говоря уж о Реформации, РПЦ должна не бояться поссориться с властью и с большей частью народа. С той самой властью, с которой РПЦ ведет сейчас увлекательные игры по госфинансированию и имуществу. С той самой частью народа, которая одновременно верит и РПЦ, и Сталину. И, принужденная к выбору, изберет более сильную, нутряную веру. Выберет Сталина.
Реформация – это всегда Раскол. В условиях раскола власть поддержит консерваторов. Все эти соображения есть в головах лидеров РПЦ. Поэтому они на такое не пойдут.
Все эти доводы, несомненно, есть и в голове Радзиховского. Почему из одинаковых посылок прямо противоположные выводы?
Мой оппонент видит причину в том, что я, как "правильный либерал", не только не верю в РПЦ как источник модернизации, но и не хочу, чтобы она этим источником стала. Потому что я "в тусовке", а Радзиховский вне ее. "Ни холоден – ни горяч". Над схваткой. Не имеет ни личных, ни корпоративных симпатий-антипатий. Редко бывает, чтобы на таком малом пространстве столпилось столько неправды. Речь не о неискренности. Мой оппонент интеллектуально честен. Речь об огромном желании заблуждаться.
Не буду открещиваться от принадлежности к "либеральной тусовке", к которой точно не принадлежу. Готов сыграть в пас и принять ту роль "обобщенного либерала", которую мой оппонент отвел мне в этой сцене.
Первая неправда (заблуждение) Радзиховского в том, что вообще бывает анализ общества без пристрастий. То, чем мы с Радзиховским в данный момент занимаемся, называется социологической публицистикой. Отсутствие наукообразной терминологии, громоздких таблиц и графиков ничего не меняет. А эта деятельность без симпатий-антипатий к объекту анализа не случается. Физик может быть равноудаленным и к электрону, и к позитрону. Политический социолог к объекту своего анализа – никогда. Пристрастны все, от малых до великих. Чем больше имя, тем больше социальной страсти и, следовательно, пристрастий. Бурдье превращал свой социологический анализ в "боевое искусство", Маркс – в артиллерию рабочего класса, Вебер – в метод управления капиталистическим обществом.
Нет-нет, я не сошел с ума и не потерял чувство юмора, упоминая эти имена в одном ряду с нашими. Просто мы с моим оппонентом на своем уровне и своими методами пытаемся заниматься тем же, чем занимались эти великие покойники. И так же не можем быть беспристрастными, не иметь симпатий-антипатий.
Вторая неправда (заблуждение) моего оппонента состоит в его собственном открещивании от принадлежности к либералам. Мы с Радзиховским знакомы 20 лет. И кабинеты наши в Госдуме первого созыва были рядом совсем не случайно. И камеры наши, не дай Бог судьбе неловко повернуться, будут неподалеку. Посмотрите в зеркало, Леонид. Вы там увидите 100-процентного либерала. Не верите зеркалу – наденьте противогаз и почитайте комменты на Ваши тексты в блогах. Тамошние гоблины – они либералов немытым пузом чуют. Их лютая к Вам ненависть – это Ваш диагноз и награда.
А то, что мой оппонент, будучи либералом, не любит либеральную тусовку, не верит в нее и, выбирая свой символ надежды между РПЦ и оппозицией, выбирает РПЦ, так этот ларчик просто открывается.
Русский интеллигент-либерал принадлежит к такому биологическому виду, в котором внутривидовая борьба жестче и острее, чем межвидовая. Каннибализм, нацеленность на поедание своих у интеллигентов-либералов развита гораздо больше, чем оппонирование антиподам.
Впрочем, и церковь, и либеральные тусовки – это вещи второстепенные. Ради этого не стоило бы продолжать дискуссию. В своих заметках Радзиховский коснулся гораздо более серьезной темы, ради которой я, собственно, и затеял этот ему ответ.
Это – тема свободы и того, откуда она берется. Вот этот вопрос, несомненно, главный сегодня для нашей страны. Формулу свободы для Европы и всего Запада отчеканил Сервантес. Свобода находится на острие копья. Готов за нее умереть – будешь свободен. Не готов – будешь рабом. Мы нашу "свободу" получили из рук власти. Поэтому она у нас в кавычках. В отличие от наших соседей по мировой системе социализма, которые за свободу готовы были умирать и в 1956-м, и в 1968-м, и в 1980-х. Поэтому они сейчас свободны, а мы нет.
Готовых лично, в одиночку умереть (причем не только физически, но и социально, карьерно) всегда немного, но в Польше, Чехии, Венгрии, Прибалтике за этих героев вставала вся страна. У нас на них страна пожимает плечами и крутит пальцем у виска.
Наши различия с Радзиховским в том, где мы ХОТИМ искать источник изменения этой ситуации. Мой оппонент ищет его подальше от себя и пытается найти его в тупике под названием РПЦ. Я этот источник изменений ищу в себе и рядом с собой. То, что вижу, не внушает оптимизма. Вижу неизбежность перемен. Евразийский проект умер. Лапши на уши не осталось. Есть пыль. Ею пока пудрят мозги. Впервые страна оказалась в полной изоляции. Элиты, сформированные под задачу отнимать и делить, остолбенели перед задачей прибавить и умножить. Раскол элит неизбежен. Когда и по какому признаку, можно гадать. Будущее гонит ветер в паруса оппозиции. Паруса дырявые. Кормчие неумелые. Может, вообще не те. Не знаю. Кто использует неизбежный раскол элит? Кто поймает ветер будущего в свои паруса? Если это будет оппозиция Свободы, куда мы с моим оппонентом входим по видовым признакам, страна двинется в Европу, где ей давно место. Если этот ветер поймает оппозиция Насилия (под псевдонимом Порядка), то в этом случае страны под названием Россия в некоторой исторической перспективе не будет. Это возможно. Но я не хочу в это верить.
И не верю.
Текст опубликован на сайте Еж.Ru
