"Звонила сегодня бабушке Галине Львовне, мы много говорили о Нине Семёновне. Между делом бабушка вспомнила:
— Знаешь, что мне рассказывала Нина Семёновна? Что когда она ходила с вами маленькими гулять, то старалась держаться людных улиц. Потому что в те годы она получала множество угроз от всяких антисемитов и опасалась, что вас кто-нибудь прирежет в тёмном углу.
Хорошо, что я этого не знала, когда была маленькая".
Алина Витухновская:
"Умерла Нина Катерли — писатель, публицист, правозащитник, бабушка Евгении Беркович. Мы встречались в Санкт-Петербурге во времена моего процесса всего однажды, но она произвела на меня прекрасное впечатление. Видно было, как уже тогда она отслеживала малейшие детали надвигающейся диктатуры. RIP".
Катя Молоствова:
"Умерла Нина Семеновна Катерли.
Она была мужественным правозащитником, антифашистом.
Она писала очень хорошие книги.
Нина Семеновна много сделала для нашей семьи, если бы не она, папа бы не озадачился получить после реабилитации квартиру в Петербурге, так бы и мотался — Верховный совет — Еремково...
Нина Семеновна была деятельным другом...
Ей выпало последнее испытание — внучка Женя в тюрьме, внучка Маша в вынужденной эмиграции.
Горько.
Светлая память...
Сил ее девочкам — Елене Эфрос, Жене Беркович, Марии Беркович..."
Телеграм-канал Sota:
"Нина Катерли родилась в 1934 году в Ленинграде и работала химиком-технологом, пока не посвятила себя литературе и правозащите. Она была членом ПЕН-клуба Санкт-Петербурга и "Мемориала" и получила премии ПЕН-клуба "За гражданскую и творческую смелость" и "Честь и свобода" в номинации "Публицистика" и поддерживала политических заключенных.
В мае 2023 года силовики провели обыск у Нины Катерли по делу против ее внучки, режиссерки Евгении Беркович, которую обвинили в оправдании терроризма за пьесу "Финист Ясный Сокол" о женщинах, "решивших виртуально выйти замуж за представителей радикального ислама и уехать к ним в Сирию".
Кристина Кретова-Даждь:
"Сегодня умерла Нина Катерли. Бабушка Жени Беркович.
При мысли, что внучка, может быть, скорее всего, не сможет попрощаться со своим любимым, родным человеком, моё сердце обливается кровью. Моя бабушка умерла у меня на руках и как бы это ни было тяжело, это последний дар от любящего любимому. Мы прошли этот путь вместе, до конца.
Как так могло получиться, что за спектакль (удостоенный, кстати говоря, "Золотой маски") творческий человек оказался заперт безвременно в СИЗО, а за убийства и насилие, грабежи и наркотики осуждённые преступники, чья вина доказана, после незаконного путешествия из тюрьмы в зону боевых действий помилованы, как?
Мир молчит.
А война грохочет".
Елена Смородинова:
"Даже спустя 2,5 года я не могу прекратить думать, что не позвонила за день до смерти бабушке, хотя весь день собиралась.
А у Жени Беркович такой возможности не было.
Женина бабушка, писательница и правозащитница Нина Катерли, сегодня умерла".
Телеграм-канал "Ваш покорный слуга QR-Кот":
"О Нине Семеновне Катерли было сказано немало — и о правозащитной работе, и не только. Но я сейчас несколько об ином. Благодаря высоколобикам (но отнюдь не умным людям) фантастика стала считаться "низким жанром", "литературным гетто". А вот такие люди, как Нина Катерли (не одна она, разумеется), сделали так, что "низкий жанр" перестал рассматриваться в таком качестве, из литературного гетто он был выведен. И вот уже хотя бы только это заслуживает благодарности.
Была она очень симпатичным человеком, очень простым в общении, очень дружелюбным — такой вот запомнилась.
И вот то, что сейчас происходит, то, что ее внучка, никого не убившая и не ранившая, ни копейки ни у кого не укравшая, не совершившая ничего такого, что у людей хоть как-то может ассоциироваться со словом "преступление", находится в СИЗО — и не факт, что ее отпустят на похороны, — вот это страшно.
...Жителей России часто упрекают в том, что, мол, живем по понятиям, а не по законам. Это — чистейшая правда. Так вот, есть такое понятие — милосердие, и есть такое понятие — здравый смысл. И не знаю, по какому такому закону надо было закрыть Женю Беркович и Светлану Петрийчук, но он точно не имеет ничего общего вот с этими, помянутыми мною понятиями".
Вера Афанасьева:
"Ровно через год, 5 марта 1954 года, у меня родился сын Саша.
Помню, что я очень расстраивалась — как же в эту траурную дату мы будем праздновать день его рождения?
Однажды я поделилась своими переживаниями с санитаркой в роддоме — тогда она наклонилась ко мне и прошептала на ухо:
— Радуйся! Твой сын родился в счастливейший для народа день"
Нина Катерли
Умерла Нина Катерли — писатель и правозащитница, много лет поддерживавшая политических заключенных. И бабушка Жени Беркович.
Соболезнования близким.
А Нина Катерли останется с нами в своих произведениях — она была очень хорошим писателем. Её "Старушка не спеша" — лучшее, наверное, что написано про советскую одинокую городскую старуху. Читайте.
Светлая память!"
Леонид Гельфман:
"УГРОБИЛИ...
Злоба, грустная злоба
Кипит в груди…
Черная злоба, святая злоба…
Блок. Двенадцать.
В возрасте 89 лет умерла Нина Семеновна Катерли, бабушка Евгении Беркович. Еще раз процитирую Бориса Стругацкого: "отличный писатель, последовательный борец против русского нацизма, замечательный товарищ, славный человек". Две недели назад Катерина Гордеева выпустила с ней интервью".
Телеграм-канал "Агрегатор Правды":
"Евгений Миронов, Чулпан Хаматова, Иван Ургант призвали отпустить Женю Беркович из СИЗО — "хотя бы для того, чтобы она смогла похоронить свою бабушку"
Текст обращения опубликовала "Новая газета".
Подписавшиеся обращают внимание, что сегодня умерла бабушка арестованной режиссерки Жени Беркович Нина Катерли. Сама Беркович не раз просила изменить ей меру пресечения, потому что у нее на иждивении находились две бабушки и две приемные дочери.
"Татьяна Николаевна! Мы просим Вас о милосердии. Просим способствовать тому, чтобы Светлане Петрийчук и Жене Беркович была изменена мера пресечения. Хотя бы для того, чтобы она смогла похоронить свою бабушку", — гласит текст обращения.
Свои подписи под ним оставили режиссер, худрук Театра наций Евгений Миронов, актриса Чулпан Хаматова, лауреат Нобелевской премии мира и бывший главный редактор "Новой газеты" Дмитрий Муратов, актриса Ксения Раппопорт, журналистка Катерина Гордеева, актер и режиссер Данила Козловский, ведущий Иван Ургант и другие.
Женю Беркович и Светлану Петрийчук обвиняют в "оправдании терроризма" из-за пьесы "Финист Ясный Сокол", в которой рассказывается о женщинах, уезжающих из России в Сирию. Их арестовали в мае 2023 года, в ноябре Мосгорсуд в очередной раз продлил арест до 10 января 2024 года. Спектакль "Финист Ясный Сокол" получил две награды "Золотой маски" в 2022 году".
Телеграм-канал "Первый отдел":
"Ранее Беркович на заседаниях по продлению ей меры пресечения просила суд изменить содержание в СИЗО на домашний арест, пока "из близких никто не умер".
К сожалению, смерть родственника не всегда становится веской причиной для изменения меры пресечения или разрешения покинуть пределы колонии на несколько дней".
Ксения Зорина:
"Нина Катерли, которая умерла сегодня, навсегда останется для меня автором повести "Долг". читала в перестройку в журнале, кажется, "Нева". Больше ничего не читала — а это всю жизнь всем пересказываю. За последние два года она стала дико актуальна".
Елена Эфрос:
"В память о маме выложу здесь ее статью 1997 года, которую она в последнее время любила вспоминать и цитировать.
Нина Катерли. НАСЛАЖДЕНЦЫ
"Друзья-демократы, что с вами сталось?
Это те, что, как правило, шли во власть на волне борьбы с привилегиями партаппаратчиков. А придя, начали азартно упиваться житейскими радостями, которые дает эта самая власть в "нагрузку" к нудной обязанности вершить судьбы соотечественников.
Как-то так получилось, что по части судеб дела у нас хуже некуда. При этом профессионализм новых политиков разных уровней и ветвей (естественно, нулевой в начале их восхождения, поскольку пришли не из номенклатуры) — этот профессионализм, увы, заметно не увеличился. Зато умение сделать свою жизнь красивой — не по трусливым совковым меркам с закрытыми распределителями и госдачами, упрятанными за заборы, а по евростандарту, — это умение, а главное, желание открыто наслаждаться возросло многократно.
Ах, что за прелесть эти так еще недавно недоступные приемы, персональные автомобили, интервью и прочий эксклюзив! Ах, эти заманчивые деловые, не очень деловые и вовсе халявные загранвояжи за счет налогоплательщиков! А захватывающие презентации, банкеты и даже балы? Не мрачные попойки с пением "Подмосковных вечеров" в своем обрыдлом кругу где-нибудь в охотничьем домике, а в шикарном отеле или вообще во дворце, в окружении лучших людей — звезд от искусства и телевидения, иностранных знаменитостей, фотомоделей.
Казалось бы, ну и что? Нравится — наслаждайтесь. Меня роскошная жизнь всевозможных ларечников и банкиров ничуть не раздражает. В дореволюционной России купцы своих дам непременно в шампанском купали. Наши "новые" тоже могут смотаться в Ниццу на выходной, скинуться, купить бриллиантовое колье, а потом надраться в роскошном ресторане и быть загруженными в самолет по частям. Все это их (и налоговой полиции) проблемы, до которых мне нет никакого дела. Как и до посиделок оппозиционеров, в девичестве — партаппаратчиков, которые поняли, что оголтелые демонстрации своих наслаждений в голодной стране — вещь небезопасная. И пышные торжества по случаю юбилея Владимира Вольфовича меня не шокируют, это однозначно.
Мне нет дела до чужих и плохих. Мне дело — до своих и хороших. До умных, интеллигентных, талантливых. Тех, кого мы с восторгом привели во власть, кем гордились и восхищались. На кого надеялись и кому доверяли. Сперва абсолютно, потом с оговорками и сомнениями, потом с подступающим раздражением и растущим чувством безнадежности. Теперь мы их в основном уныло защищаем: дескать, власть — испытание, выдержать его способен не всякий, пировать — не значит воровать, и вообще лучше они, такие, как есть, чем ТЕ. А их рейтинги неумолимо падают, уважение к ним (и к нам, заступникам) гаснет. И когда мне теперь говорят, что, мол, близятся новые выборы — в органы местного самоуправления, к примеру, — и мы должны, сомкнув ряды и забыв разногласия, добиваться победы демократических кандидатов, мне становится грустно.
Я не верю, никогда не поверю, что наши либералы-избранники — сплошь взяточники, казнокрады, ограбившие народ и суетливо распродающие Россию. Все это вранье, придуманное подлецами и размноженное дураками. Или теми, кого купили. Нет, их грешки ничтожны по сравнению с тем, что по-крупному творится вокруг (одна Чечня чего стоит, да разве только Чечня?). И намерения у них скорей всего добрые, и мысли, не иначе, благородные. И речи правильные. Да, тусуются в обнимку с кем попало, да, бесшабашно заедают шампанское икрой под дулами телекамер. Да, не отказываются от депутатских и прочих привилегий, прекрасно зная, что творится в стране. Но ведь это не преступление, так, слабость.
Слабость... Но они, наши, не имеют на нее права. Потому что именно за ними внимательно и зорко следят все: и свои — с горечью обманутых надежд, и враги — с чувством глубокого и злорадного удовлетворения.
Их падение в глазах людей — это падение веры в возможность честной политики и бесконтрольной власти, в саму идею новой, демократической России, вот в чем несчастье!
Почему они не хотят видеть и понимать это? Где их чувство самосохранения, где их скромность, в конце концов, раз уж нет обыкновенного такта? Почему в ответ на предостережения они мгновенно ощетиниваются: мол, а что такого? Не на свои пьем — спонсоры оплатили. И вообще на Западе и приемы, и банкеты — норма, почему мы должны придерживаться диких совковых традиций?
Не должны. Только давайте начинать жить по-западному все вместе. И вы, и все остальные — вон, видите? — те, что с плакатами стоят, врачи, учителя, шахтеры. Начнется у них западная жизнь, тут и вы, незамедлительно...
Когда в Госдуме предыдущего созыва Михаил Молоствов и Юлий Рыбаков попытались (среди своих) завести речь об излишествах с персональным транспортом и непомерно высоких должностных окладах депутатов, их мгновенно оборвали. "Популизм, большевизм, партмаксимум!" — такова была гневная реакция тех, кого они считали единомышленниками.
Что это — глупость и недальновидность? Или желание наслаждаться стало, подавив разум, сильнее всех других желаний, дороже собственных репутаций, дороже в конечном итоге будущего страны, которая ведь изберет же в результате какого-нибудь сусловоподобного монстра с несварением желудка. (Как в воду глядела! — ЕЭ).
Вспоминаю разговор с одним из таких "наслажденцев" местного, питерского масштаба на заре его жизни во власти. Этот мой тогдашний приятель позвонил мне напомнить о митинге по случаю Дня памяти жертв политических репрессий.
— Заходи, пойдем вместе, — привычно предложила я.
— Поезжай сама, — был ответ, — меня привезут! На "Волге"! С шофером!
В голосе звучало такое торжество, такое блаженство, что я пришла в себя только в трамвае, на Троицком мосту.
Помню и другую беседу с другим знакомым, которого я убеждала ограничить поездки за казенный счет. "Хочешь ездить, поезжай туристом, — твердила я, — зарабатываешь теперь достаточно, а все эти необязательные командировки, визиты, пусть даже за счет приглашающей стороны, лучше отложи, пока сидишь на этом посту. Заграница сегодня — главный дефицит, люди это воспринимают как злоупотребление служебным положением. Зачем тебе?"
Глаза моего собеседника мгновенно покрылись корочкой льда, голос затвердел.
— На каждый чих не наздравствуешься, — назидательно сказал он.
И уплыл на лайнере — обмениваться в пути несуществующим опытом с другими такими же "наслажденцами".
Все это было бы не страшно, если бы слово "демократ" не стало одним из главных ругательств страны. Все бы ничего, кабы не отчаянное положение многих и многих наших сограждан. Тех же питерцев, онемевших от ужаса при вести о двукратном повышении квартплаты. Никакими объективными причинами, никакими финансовыми трудностями нельзя оправдать бесстыжее решение искать деньги не в непомерных государственных расходах, а в карманах граждан. И этот бесспорный факт мгновенно оценили и использовали коммунисты, вывели 22 февраля народ на Дворцовую площадь. Десять тысяч человек с разными политическими взглядами стояли под одинаковыми красными флагами. Красных флагов было множество. А трехцветного лично я там не видела.
Перехватывать у коммунистов инициативу демократы не сочли нужным. Инициатива у нас в стране как-то незаметно оказалась в руках коммунистов и национал-социалистов…
Они всегда заняты чем-то другим, более привлекательным. Когда в феврале коммунисты вывели питерцев против повышения квартплаты, наши занимались подготовкой конференции по поводу 80-летия Февральской революции. Приехали знатные московские гости. И на следующий день все мы, оживленные, приодетые, сидели — нет, не в университете: гулять, так гулять, — в красивом зале дворца Белосельских-Белозерских, наслаждаясь умными, правильными, иногда блестящими речами наших единомышленников.
А мимо по Невскому шли люди, которые нас ненавидят".
(Санкт-Петербург, 1997)".
Artur Fred:
"Замечательная Нина Катерли упрямо почему-то ассоциируется у меня с фантастическим рассказом, прочитанным еще в интернате, который повлиял на меня ошеломительно. Там дело было в том, что одна барышня собирала всевозможные диоды и электроды, соединяла их в невозможную систему, склеивала, паяла, а когда включила данную невероятную машинку в сеть, то бутылка кефира повисла над этим произведением хаоса и таким образом было открыто нечто неведомое.
Уже позже на различных хипповских вписках, то ли в Киеве, то ли в Питере, то ли где — я читал замечательные рассказы Н. Катерли, мне рассказывали, что она дружила с кем-то из Стругацких, и я был уверен, что тот рассказ написала именно она...
Вот, например, начало ее рассказа "ЫРВЩ", изданного в перестройку:
"На кувалду Сергей Фомич не похож. Фигура у него щуплая, цвет лица довольно прозрачный, голову он все время норовит втянуть и спрятать. Улитин. Вот как бы ему называться, если бы в жизни все складывалось так, как нам хочется..." — и каково ей было, когда именно кувалда и Кувалдины стали символом ее родины?.. Сколь изменились те улиткоподобные, жалкие советские, каковые ползали от очереди к очереди и шипели о "жи..х", вот теперь они с кувалдами и автоматами в руках, обнаглевшие, здоровые, сытые псы войны, убивают и пытают украинцев...
Она блестяще писала об угрозе нацизма в России, еще при СССР, до этого бледного чекиста и певца при чёлке, занималась правозащитной деятельностью, а теперь ее внучка Е. Беркович оказалась на нарах — каков ужас-то!.. И полицаи России приходили к ней с обыском, шарили по полкам, топтали бумаги, толкались и мазали своими дурными лапами её книги, тетради, стол, стулья...
Не представляю, как она выдерживала и продолжала жить среди них, писать, говорить, думать...
Барух даян вэ-эмет, прекрасная Нина Фарфель, светлая-пресветлая память..."
Елена Зелинская:
"УШЛА из жизни Нина Катерли. Отважная, великодушная, талантливая.
Мы с ней очень дружили. Вместе пережили время надежд — Англетер, ночь баррикад у Мариинского дворца, первые перемены...
Нина — чудесный писатель. Все её книги — это та самая ленинградско-петербургская проза, там где другие дивные имена — Чулаки, Битов, Житинский... А потом была целая жизнь. Воспитывали детей, писали, верили, а потом снова вступили в тот же вековой круг.
Очень люблю всю их семью — всех трех девочек.
Дорогие мои, какое горе. Елена Эфрос, Мария Беркович и Женя, до которой теперь не дотянуться, чтобы обнять. Ваша мама и бабушка — с нами её книги. Плачу вместе с вами".
Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter
