Вообще, конечно, непонятно, зачем путинские органы так упорно преследуют оппозиционеров, уехавших из России и не собирающихся в нее возвращаться ПЖП (пока жив Путин). Судят заочно и выносят приговоры. Для чего это делается? Ведь возможности реально исполнить эти приговоры нет и не предвидится. Возможно, что это делается для того, чтобы "застолбить" отъезд оппозиционеров из России, закрыв им дорогу назад. Зачем? На всякий случай, вдруг кому-то придет в голову вернуться. И не сейчас, когда все стабильно и власть предержащие чувствуют себя уверенно, а потом, когда и если, если и когда в России начнется политический кризис и вертикаль власти начнет разрушаться. Вот для того, чтобы в этот момент никому в голову и не пришло возвращаться и мешаться под ногами и выносятся эти приговоры.
Другой причиной может стать то, что приговор суда окончательно и бесповоротно демонстрирует отношение режима к конкретной персоне, ставя на нем "черную метку" и давая понять, что "с этим человеком не надо иметь дел". Речь идет о сигнале, посылаемом людям (в том числе из элит), которые находятся внутри России и продолжают как-то взаимодействовать с уехавшим оппом. Приговор суда по идее должен ставить точку в этом взаимодействии.
"Черную метку" можно понимать и по-другому, как сигнал силовикам, что этот конкретный человек точно теперь является врагом, причем врагом меченым – на нем приговор путинского суда. А это значит, что определенные силовые мероприятия в отношении него теперь не только допустимы, но и приветствуются.
Могут быть и другие – скрытые от нас причины, по которым власть так последовательно пытается осудить своих оппонентов, находящихся вне российской юрисдикции.
Между прочим, есть вариант развития событий, причем довольно вероятный, при котором все эти приговоры закроют обратный въезд в Россию оппозиционеров, даже после ухода Путина. И об этом мало кто задумывается, по крайней мере, об этом почти не пишут. Если Путин уйдет, но его режим в том или ином виде его переживет без масштабной демократизации, то эти приговоры будут действовать и после Путина. Например, при его преемнике/преемниках. Ведь никто их специально не будет отменять, не будет устраивать пересмотров политических дел или большой амнистии, затрагивающей уехавших оппозиционеров.
Представьте себе, что после Путина приходит другой человек, который заканчивает войну, запускает поверхностную, косметическую демократизацию, проводит некое подобие свободных выборов (но под контролем, под контролем!) и даже объявляет о новой "перезагрузке" с Западом, но не отменяет этих судебных решений. Получится интересная ситуация, при которой внутренняя политика будет постепенно размораживаться, но принять в ней участие тем, кто уехал из РФ и был осужден, окажется невозможным.
Именно поэтому (или точнее – в том числе и поэтому) российская оппозиция, ставшая теперь политической эмиграцией, должна быть заинтересована именно в полном и окончательном крушении режима, без всяких половинчатых, незаконченных, гибридных форм. Иначе может оказаться так, что послепутинская политика обойдется без них.
! Орфография и стилистика автора сохранены
