Ехал сейчас в метро. Рядом сидел мужик лет пятидесяти - потертый такой советский интеллигент со спокойным незлым русским лицом. Причем явно технический интеллигент, инженер небось. Очки, лысеющая голова, поношенная куртка из кожезаменителя, портфель на коленях лежит. Какой-то этот мужик был одновременно аккуратный и немного пыльный. Бедняк.
В руках - газета "Завтра". Читает. Я скользнул боковым зрением по газетной полосе - там все то же, все до боли знакомое. Фефеловы - шмефеловы, про Абхазию что-то, про какую-то русскую молитву и тэ дэ.
Есть такая концепция остроумная - в длившейся два постсоветских десятка лет идеологической битве, в битве за умы, за торжество смыслов победили Дугин да Проханов со своей газетой "Завтра". Дугин - это же тоже газете "Завтра", у него там долгое время была вкладка "Евразийское вторжение". Ну да, наверное газета "Завтра" победила. Вот передо мной сидит победитель в изношенной куртке. Он сейчас ровно такое же место занимает в обществе, как в дни начала этой битвы, в 1992-1993-м, только старый стал и больной, и в двадцать раз печальнее. В 1993 он также в метро сворачивал в трубочку газету "Завтра", которая тогда называлась "День". Его, этого мужика, бил на митинге в октябре 1993-го дубинкой ельцинский омоновец. Мужик называл эту дубинку "демократизатором", а омоновца - "прислужником демократов". Сейчас омоновец его уже не бьет. Он, этот ельцинский омоновец, уже не лейтенант, а генерал-майор МВД или нацгвардии, он не едет в метро, он мчит где-то наверху в своем "Порше", и газета "Завтра" рядом с ним в салоне машины не лежит.
Этот мужик, который типа победитель, двадцать лет назад называл ельцинскую бюрократию "дерьмократами" (именно так, с мягким знаком посередине) и "оккупантами". Ельцинская бюрократия, считавшая в 1993-м прохановскую газету фашистской, голосовала сперва за гайдаровский "Выбор России", а потом за "Наш дом России" Володи Рыжкова. Сейчас эта состарившаяся бюрократия по большей части там же, у власти, и частично преобразовалась в гос.капиталистов. Обвешивается на праздники георгиевскими ленточками. Говорит о возрожденной России, тлетворном Западе и священном Херсонесе.
А носитель победоносной идеологии с мятой победившей газетой едет со мной, с проигравшим, в метро. Какая-то хреновая у победителей в России участь, прямо скажем.
! Орфография и стилистика автора сохранены
